Славянский правовой центр. Аналитика

1 Августа 2009

Статья посвящена проблемам производства государственной религиоведческой экспертизы, условиям и методам ее проведения, предмету и объекту экспертизы, а также статусу эксперта при производстве религиоведческой экспертизы.

Из всего многообразия существующих в современной юридической практике экспертиз государственная религиоведческая экспертиза остается, пожалуй, самой неясной областью экспертного права. Пункт 8 ст. 11 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" предусмотрел возможность проведения данного вида экспертизы. Однако кроме упоминания названия экспертизы в законе не называются даже ее задачи, условия и порядок назначения, не говоря уже об иных процедурных правилах ее проведения.

Тема государственной религиоведческой экспертизы оказалась незаслуженно обойденной не только законодателем, но и учеными юристами и религиоведами. На сегодняшний день она практически не нашла должного теоретического осмысления. Неисследованными остаются такие важные вопросы, как природа и признаки государственной религиоведческой экспертизы, условия и специальные методы ее проведения, предмет и объект экспертизы, статус эксперта при производстве религиоведческой экспертизы и пределы применения специальных знаний, проблемы комплексной и комиссионной религиоведческой экспертиз и другие. Наряду с правовыми вопросами весьма актуальными являются этические проблемы назначения и производства религиоведческой экспертизы. При этом следует заметить, что принципиальные положения, на которых основывается проведение любой экспертизы, имеют типологически сходный характер. Они уже сформулированы учеными и вполне могут быть применимы к данному виду экспертизы <1>. Прежде всего это соблюдение законности, профессионализм лиц, осуществляющих экспертизу, независимость экспертов, объективность и самостоятельность в определении выводов, ответственность экспертов за полноту и объективность заключения и т.д. Остановимся на некоторых проблемах подробнее.

Как видно из Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", законодатель предусмотрел возможность проведения не просто религиоведческой экспертизы, а именно государственной религиоведческой экспертизы. Насколько оправданно придание данному виду экспертизы статуса государственной?

Если мы обратимся к анализу различных видов государственных экспертиз, то обнаружим, что государственная экспертиза как особый вид экспертизы имеет ряд характерных признаков.

Во-первых, она назначается, как правило, по наиболее значимым вопросам общественной и государственной жизни, затрагивающим интересы безопасности общества, промышленных и иных объектов, природных ресурсов и т.п. Например, согласно Федеральному закону от 23 ноября 1995 г. N 174-ФЗ "Об экологической экспертизе" государственной экологической экспертизе подлежат такие проекты, реализация которых может привести к неблагоприятным воздействиям на окружающую природную среду и связанных с ним социальных, экономических и иных последствий <2>. В соответствии с Законом Российской Федерации от 21 февраля 1992 г. N 2395-1 "О недрах" государственной экспертизе подлежат запасы полезных ископаемых <3>. Государственной экспертизе подлежит проектная документация на строительство предприятий, зданий и сооружений на территории Российской Федерации и т.д.

Во-вторых, важным признаком государственной экспертизы является то, что она проводится специально уполномоченным на то государственным органом, осуществляется от имени государства и является обязательной к исполнению соответствующими органами государственной власти либо учреждениями (организациями).

В-третьих, государственную экспертизу отличает строгая процедура ее проведения, нередко близкая к процессуальной форме судебной экспертизы.

Безусловно, государственная религиоведческая экспертиза в значительной степени отвечает всем названным признакам. Однако возникает естественный вопрос - насколько оправданно регулирование порядка проведения данного вида экспертизы актом органа исполнительной, а не законодательной власти? Очевидно, что в данном случае имеет место факт недооценки верховенства закона и умаления его роли. По нашему мнению, процедурные нормы, регламентирующие деятельность экспертных советов и порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы, должны быть включены непосредственно в Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях". Тем самым им будет придана большая юридическая сила, а следовательно, обязательность.

Нуждается в уточнениях и более четких процедурных правилах организация и порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы. И здесь начать следует с задач данной экспертизы.

В настоящее время эти задачи названы в Порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы, утвержденном Постановлением Правительства РФ от 3 июня 1998 г. N 565 (далее - Правила) <4>. Согласно п. 3 Правил данная экспертиза проводится по решению регистрирующего органа, и основными задачами экспертизы являются:

- определение религиозного характера регистрируемой организации на основании предоставленных учредительных документов, сведений об основах ее вероучения и соответствующей ему практики;

- проверка и оценка достоверности сведений, содержащихся в представленных религиозной организацией материалах, относительно основ ее вероучения.

Однако на практике экспертные советы для проведения государственной религиоведческой экспертизы, в том числе и Экспертный совет при Министерстве юстиции РФ, почти всегда выходят за пределы этих задач. И это не прихоть экспертного совета или регистрирующего органа, а практическая потребность в полной и объективной информации о регистрируемой организации. Тем более речь идет, как правило, о малоизученных либо незнакомых новых религиозных движениях. Не случайно в Положении об Экспертном совете для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации в п. 3, помимо упомянутых задач, указывается также на "разъяснение иных, возникающих при осуществлении государственной регистрации религиозных организаций вопросов, требующих экспертной оценки" <5>. То есть перечень этих задач должен быть расширен с учетом реальных потребностей практики. В частности, на государственную религиоведческую экспертизу могла бы быть возложена задача по определению наличия признаков экстремизма в религиозной литературе, разжигающей религиозную рознь и вражду. Именно от качества проведения такой экспертизы в последующем зависит принятие судом законного и справедливого решения о признании либо непризнании литературы экстремистской и запрете ее к распространению.

Следующий важный вопрос - состав экспертных советов и уровень профессиональной подготовленности экспертов. Эта одна из ключевых проблем государственной религиоведческой экспертизы, поскольку от профессиональной подготовки экспертов во многом зависит научная обоснованность и объективность результатов исследования, а следовательно, и судьба организации.

Пункт 5 Правил предусматривает, что в состав экспертного совета входят работники органов государственной власти, специалисты в области религиоведения, отношений государства и религиозных объединений. В качестве консультантов предусмотрена возможность привлечения специалистов, не являющихся его членами, а также представителей религиозных организаций. Однако на практике это требование нередко нарушается и в состав экспертного совета в качестве его членов включают священнослужителей и иных представителей религиозных организаций. Так, М. Жеребятьев пишет: "Формирование экспертных органов в Костромской, Воронежской, Орловской и Липецкой областях осуществлялось по "идеологическому признаку". И далее: "В двух из четырех изученных нами экспертных советов... в числе членов экспертных советов оказались штатные сотрудники епархий РПЦ и православные активисты из числа мирян, а в Воронеже членом экспертного совета является епархиальный эксперт-сектовед" <6>. Автору настоящей статьи известны случаи, когда в качестве члена совета и привлеченного консультанта выступали сразу два представителя РПЦ. Такой подход вряд ли способствует объективности и беспристрастности экспертизы. При наличии реальной религиозной конкуренции передача представителю одной конфессии функции государственного эксперта либо специалиста-консультанта может вызвать предвзятую и неадекватную оценку других вероучений, поскольку сложившиеся стандарты мышления зачастую мешают подняться над уровнем привычных конфессиональных представлений и религиозных убеждений. Государственная религиоведческая экспертиза должна быть мировоззренчески нейтральной и не содержать оценочных суждений об истинности той или иной религии. В противном случае совет может отдаленно напоминать суд инквизиции, что способно привести к незаконному ограничению прав и свобод граждан. Это вовсе не означает, что эксперт должен отказаться от собственных мировоззренческих убеждений и оценок. Просто он должен оставить их за пределами проводимой экспертизы и высказывать их не как специалист, а как частное лицо.

К этому следует добавить, что уровень научной религиоведческой подготовки представителей религиозных организаций, как правило, не отвечает требованиям светской науки.

С учетом изложенного представляется, что в законодательстве должен содержаться прямой запрет на членство в экспертных советах священнослужителей и представителей любых конфессий. В противном случае нарушается не только принцип объективности, но также принцип светскости государства и отделения религиозных организаций от государства. Подобная точка зрения уже высказывалась отечественными учеными <7>. Экспертом государственной религиоведческой экспертизы также не может быть и любой иной представитель организации, подлежащей экспертизе, а также гражданин, состоящий с ней в трудовых или иных договорных отношениях.

В качестве примера скрупулезности в подборе специалиста уместно привести допрос в американском суде в качестве эксперта-религиоведа одного из выдающихся религиоведов современности Джона Гордона Мэлтона. Речь идет о типологически сходной религиоведческой экспертизе. Так, судья вначале тщательно выясняет уровень образования эксперта, его научный и педагогический стаж, количество и содержание написанных им книг, в том числе подробно о книге "Энциклопедия американских религий", вплоть до количества книг в библиотеке эксперта. "Судья: Не могли бы вы сообщить суду, какое приблизительно у вас в библиотеке количество религиозных книг? Д-р Мэлтон: в момент выхода книги ("Американская энциклопедия религий" - А.П.) в моей библиотеке насчитывалось около 18000 книг. Сейчас их около 25 тысяч" <8>.

Думается, что подобный тщательный и принципиальный подход к подбору экспертов должен лежать в основе работы экспертных советов по проведению государственной религиоведческой экспертизы.

Весьма актуальной является потребность законодательного закрепления прав и обязанностей экспертов государственной религиоведческой экспертизы.

По нашему мнению, эксперт при проведении экспертизы должен иметь право:

- знакомиться со всеми материалами и документами, представленными на государственную религиоведческую экспертизу, в том числе посещать богослужения и иные мероприятия исследуемой организации;

- заявлять уполномоченному государственному органу в области религиоведческой экспертизы о необходимости предоставления дополнительных материалов для всесторонней и объективной оценки объектов экспертизы;

- формулировать особое мнение по объекту государственной религиоведческой экспертизы, которое прилагается к заключению экспертизы.

Эксперт государственной религиоведческой экспертизы обязан:

- осуществлять всесторонний, полный, объективный и комплексный анализ представляемых на государственную религиоведческую экспертизу материалов с учетом достижений отечественной и зарубежной религиоведческой науки и участвовать в составлении заключения по таким материалам;

- соблюдать установленные уполномоченным государственным органом в области государственной религиоведческой экспертизы порядок и сроки осуществления экспертизы;

- обеспечивать сохранность материалов и конфиденциальность сведений, представленных на экспертизу.

Согласно п. 11 Правил экспертное заключение считается принятым, если оно одобрено большинством членов экспертного совета. Однако остается неясным, о каком большинстве идет речь - от списочного состава совета или от количества явившихся на заседание членов совета, а также о простом или абсолютном большинстве? Эта неопределенность должна быть устранена, поскольку она оставляет простор для возможных злоупотреблений.

Нуждается в уточнениях и вопрос о сроках проведения государственной религиоведческой экспертизы. Пункт 8 Правил предусматривает, что экспертиза проводится в течение 3 месяцев с даты поступления запроса регистрирующего органа в экспертный совет. В случае необходимости получения разъяснений по представленным документам от религиозных организаций, а также дополнительных материалов и информации по линии дипломатических представительств Российской Федерации в иностранных государствах срок проведения экспертизы может быть продлен на месяц с уведомлением об этом регистрирующего органа. В то же время согласно п. 8 ст. 11 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" заявление о государственной регистрации религиозной организации, создаваемой централизованной религиозной организацией или на основании подтверждения, выданного централизованной религиозной организацией, рассматривается в месячный срок со дня предоставления всех предусмотренных настоящей статьей документов. В иных случаях регистрирующий орган вправе продлить срок рассмотрения документов до шести месяцев для проведения государственной религиоведческой экспертизы. Простое арифметическое сложение показывает нестыковку Федерального закона и Постановления правительства в части сроков экспертизы. Очевидно, это недоразумение должно быть устранено и сроки проведения экспертизы унифицированы.

Следующим немаловажным моментом государственной религиоведческой экспертизы является ее обязательность для органов исполнительной власти. К сожалению, ни в одном нормативном акте не говорится о том, каковы последствия государственной религиоведческой экспертизы для соответствующих органов исполнительной власти, в том числе осуществляющих регистрацию религиозных организаций. Является ли она обязательной или носит рекомендательный характер? Является ли государственная религиоведческая экспертиза, проведенная Экспертным советом при Министерстве юстиции РФ, обязательной для органов власти субъектов Федерации? Вопросы не риторические и не праздные. Например, Экспертным советом для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ по запросу данного Министерства в декабре 2000 г. была проведена экспертиза вероучения и практики религиозной организации Армии Спасения в России. Эксперты (среди них ведущие ученые страны в области религиоведения и государственно-конфессиональных отношений) скрупулезно изучили вероучительные основы и богослужебную практику данной конфессии, по архивным документам проследили историю ее формирования, в целях более глубокого исследования организации присутствовали на некоторых мероприятиях Армии Спасения, в том числе богослужениях. По единогласному мнению экспертов, данная организация признана религиозной, а ее вероучительная практика не противоречащей российскому законодательству. Однако Главное управление юстиции Министерства юстиции по г. Москве демонстративно проигнорировало данное авторитетное заключение, сделав прямо противоположные выводы о якобы "военизированном" характере Армии Спасения. На основании чего Армии Спасения было отказано в государственной перерегистрации. Впоследствии состоялись многочисленные разбирательства в различных судебных инстанциях, вплоть до Европейского суда по правам человека, который 5 октября 2006 г. вынес решение в пользу Армии Спасения в России <9>.

Представляется, что заключение государственной религиоведческой экспертизы должно иметь для органов исполнительной власти обязательный, а не рекомендательный характер. Как мы уже отмечали, это один из важных признаков любой государственной экспертизы. В то же время в случае несогласия с выводами экспертизы необходимо предусмотреть в законе возможность оспорить их в судебном порядке.

Отсюда вытекает другой немаловажный вопрос - при каком органе должен функционировать Экспертный совет для проведения государственной религиоведческой экспертизы? По нашему мнению, вряд ли при органе, осуществляющем регистрацию религиозной организации как юридического лица, поскольку совет получается как бы "карманным". Более всего для этих целей подходят государственные органы, наделенные в том числе функциями взаимодействия с религиозными объединениями и регулирования государственно-конфессиональных отношений (министерства, комитеты, отделы), созданные во многих субъектах Федерации.

В этой связи вряд ли можно согласиться с мнением П.Н. Дозорцева о том, что в сомнительных случаях изначально регистрацию религиозных организаций следует осуществлять через суд в открытом судебном разбирательстве с приглашением сторон, в том числе экспертов <10>. Сам факт подобного изъятия из общих правил регистрации уже вызывает определенные возражения. Кто определит, какую организацию следует зарегистрировать без обращения в суд, а какую через суд и как тут быть с принципом равенства религиозных объединений перед законом, закрепленным в ст. 14 Конституции РФ? Очевидно, требования по процедуре государственной регистрации религиозных организаций должны быть едиными для всех организаций исходя из презумпции добропорядочности организации.

Безусловно, для эффективной работы экспертные советы должны иметь необходимое государственное финансирование. К сожалению, на сегодняшний день эта важная для общества и государства работа осуществляется на энтузиазме ученых и специалистов.

Одним из условий эффективной работы экспертных советов является гласность их деятельности. Учитывая, что государственная религиоведческая экспертиза проводится, как правило, по малоизвестным и малоизученным новым религиозным движениям, то ее результаты являются актуальными не только для специалистов, но и для широкой аудитории и поэтому нуждаются в открытом обсуждении и освещении через средства массовой информации. Представляется, что было бы целесообразно предусмотреть обязанность экспертных советов предоставлять средствам массовой информации по их запросам сведения о результатах проведения государственной религиоведческой экспертизы. Например, подобное требование содержится в Федеральном законе "Об экологической экспертизе". Кроме того, эти результаты весьма полезно было бы публиковать в религиоведческих и правовых изданиях, ориентированных на специалистов. В журнал "Религия и право", главным редактором которого является автор этих строк, приходит немало подобных предложений от работников органов юстиции, муниципальных и государственных служащих, от исследователей в области государственно-конфессиональных отношений. Данная информация просто необходима для учета в повседневной работе.

В заключение следует отметить, что устранение указанных недостатков будет способствовать улучшению качества государственной религиоведческой экспертизы, занимающей важное место в системе правовых гарантий прав и свобод человека. Совершенствованию работы, связанной с проведением государственной религиоведческой экспертизы, способствовали бы системный анализ состояния этой работы, проведение семинаров, научно-практических конференций специалистов, участвующих в проведении экспертизы, обсуждение научных публикаций и методик проведения данной экспертизы.

<1> См., например: Сахнова Т.В. Судебная экспертиза. М.: Городец, 2000; Нагаев В.В. Основы судебно-психологической экспертизы: Учеб. пособие для вузов. М.: Закон и право, 2000.

<2> Собрание законодательства РФ. 1995. N 48. Ст. 4556.

<3> Собрание законодательства РФ. 1995. N 10. Ст. 823.

<4> Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания. Религиоведческая экспертиза. Нормативные акты. Судебная практика. Заключения экспертов / Сост. и общ. ред. А.В. Пчелинцева и В.В. Ряховского. 2-е изд., испр. и доп. М.: ИД "Юриспруденция", 2006. С. 310 - 311.

<5> Утверждено Приказом Министерства юстиции РФ от 8 октября 1998 г. N 140 // Там же. С. 374 - 376.

<6> Жеребятьев М. Практическое религиоведение. Государственная религиоведческая экспертиза в субъектах Российской Федерации // Религия и право. 2001. N 3. С. 5.

<7> Дозорцев П. Возможна ли объективная религиоведческая экспертиза? // Религия и право. 1998. N 3. С. 26.

<8> Говорят эксперты / Пер. с англ. Анахайм: Живой поток, 1999. С. 24 - 25.

<9> Решение Европейского суда по правам человека от 5 октября 2006 г. по делу "Московское отделение Армии Спасения против России" // Религия и право. 2007. N 1. С. 53 - 63.

<10> Дозорцев П. Указ. соч. С. 27.

Пчелинцев А.В., кандидат юридических наук, профессор РГГУ, главный редактор журнала "Религия и право".

Опубликовано: "Российская юстиция", 2009, №3