![]() |
![]() |
![]() |
Славянский правовой центр. Аналитика4 Августа 2013
М.О. Шахов
доктор философских наук, профессор
Рассматривавшийся весной этого года Государственной Думой законопроект № 195229-6 «О внесении изменений в Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" и статью 343 Трудового кодекса Российской Федерации» в своем первоначальном варианте предусматривал, в частности, введение ограничений на участие (членство) в религиозных объединениях. Предлагалось статью 6 ФЗ «О свободе совести…» дополнить пунктом 5 следующего содержания: «5. Не допускается участие (членство) в религиозных объединениях лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, а также иностранных граждан или лиц без гражданства, в отношении которых в установленном законодательством Российской Федерации порядке принято решение о нежелательности их пребывания (проживания) в Российской Федерации». Данное предложение было подвергнуто острой и справедливой критике. В частности, отмечалось, что термины «член» и «участник» религиозного объединения не определены ни в одном законодательном акте, поэтому принятие такой поправки раскрыло бы широкие возможности для административного произвола. В конечном варианте законопроект № 195229-6 стал Федеральным законом №119-ФЗ от 7 июня 2013 г., из которого указанное положение исчезло ещё в ходе рассмотрения в Госдуме. Вскоре, однако, выяснилось, что радость юридически грамотных граждан, полагавших, что разум восторжествовал, была несколько преждевременной. Почти незамеченным в СМИ произошло принятие Федерального закона от 02.07.2013 № 180-ФЗ «О внесении изменения в статью 9 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях"», который вводит в действие ограничения права на участие в создании и деятельности религиозных организаций, очень близкие к «пропавшим» из предыдущего законопроекта. Отныне статья 9 ФЗ «О свободе совести…», посвященная созданию религиозных организаций дополнена новым пунктом 3: «3. Не может быть учредителем (участником, членом) религиозной организации:
Данная норма близка по содержанию к ограничениям права быть учредителем, членом или участником некоммерческой организации, установленным статьей 15 ФЗ «О некоммерческих организациях». Напомним, что действие этой и ряда других статей данного закона не распространяется на религиозные организации. Разработчики законопроекта указывали на то, что религиозные организации не должны быть свободными от ограничений доступа к учредительству (членству, участию), установленных для иных форм некоммерческих организаций. В этой аргументации есть определенная логика – если некоторым категориям граждан и юридических лиц отказано в праве быть учредителями, членами или участниками политической партии или общественной организации, почему за ними сохраняются те же права в отношении религиозных организаций? Либо это ограничение необоснованно в отношении всех форм некоммерческих организаций, либо оно должно распространяться на все их формы. Ограничения, установленные в отношении учредителей религиозных организаций, особых возражений не вызывают. Отметим только, что и до принятия указанной поправки к ФЗ «О свободе совести…» правоприменитель в лице Минюста истолковывал положения статьи 9 таким образом, что учредителями местной религиозной организации могут быть исключительно граждане Российской Федерации, а никакие иностранные граждане входить в число учредителей не имеют права. Не допускается даже, если необходимые по закону десять учредителей-граждан РФ хотят взять одиннадцатым учредителем иностранца. (Это толкование нам представляется небесспорным, но оно не было никем оспорено в судебном порядке). Поэтому дополнительное отстранение от учредительства «нежелательных иностранцев» на фоне того, что к нему не допускаются и иностранцы «желательные» выглядит не вполне логичной, но безвредной погрешностью. Кроме того, законодательство не наделяет граждан-учредителей религиозных организаций какими-то специальными правами. Можно сказать, что их функция завершается в момент регистрации религиозной организации. Трудно понять, почему лицо, некогда осужденное и отбывшее наказание за экстремистскую деятельность, лишается (пожизненно?) права быть в числе учредителей религиозной организации. Какое из предусмотренных Конституцией оснований для ограничения прав и свобод граждан может быть применено в данном случае? Гораздо более разумным был бы запрет для таких лиц занимать руководящие должности или входить в органы религиозной организации – и то не пожизненно, а на определенный срок. Запрет быть учредителями религиозной организации для лиц, осужденных за отмывание преступных доходов или за финансирование терроризма имеет более убедительную мотивацию – не допускать создания такими лицами псевдорелигиозных организаций, дабы воспользоваться налоговыми льготами и другими преимуществами положения религиозной организации в целях финансовых махинаций. Что, впрочем, не мешает учредить такую организацию с помощью десятка не засвеченных в преступной деятельности граждан-учредителей. Констатируем также, что эффективный и притом законный контроль за соблюдением введенного правового ограничения возможен только в отношении учредителей религиозной организации в момент принятия решения о её регистрации, на основании представленных в регистрирующий орган документов. Механизм контроля за составом «членов» и «участников» религиозной организации с трудом поддается воображению – либо он будет неэффективен, либо будет осуществляться с выходом контролирующего органа за рамки своих полномочий, с нарушением конституционной гарантии свободы вероисповедания. Законодательство не обязывает религиозные организации вести поименный список своих участников или членов. От внимания законодателя ускользнул тот немаловажный факт, что ФЗ «Об общественных объединениях» в статье 6 дает точное юридическое определение, кто такой «член» и кто такой «участник» общественного объединения. Поэтому существует формальный критерий для применения обсуждаемого ограничения в отношении общественных объединений. Гораздо хуже обстоит дело в отношении «членов» и «участников» религиозных организаций – ФЗ «О свободе совести…», в тексте которого неоднократно встречаются эти термины, не дает никакого их определения. Как же правоприменитель в условиях молчания закона будет определять, на какие формы отношений с религиозной организацией распространяется вновь установленное ограничение права быть их членом или участником? Уставы религиозных организаций по-разному разрешают вопрос о своих членах (участниках). Типовой устав местной религиозной организации – прихода РПЦ, принятый Священным Синодом РПЦ 10 октября 2009 г. Типовой устав местной религиозной организации мусульман Духовного управления мусульман Европейской части России 2 содержит специальный раздел о порядке приема в участники организации, их правах и обязанностях. Что порождает ту же проблему – как быть с лицами, формально не состоящими в списках участников религиозной организации, но фактически активно участвующими в её деятельности? Если отбывший наказание за экстремистскую религиозную деятельность гражданин формально не был принят в участники религиозной организации, согласно предусмотренной Типовым уставом процедуре, но фактически руководит богослужениями, произносит проповеди и т.п., можно ли опираясь на закон, признать его «участником» организации и требовать прекращения этого участия? Если нет, то установленное новым законом ограничение весьма легко обходится с помощью формальных уловок. Нам представляется, что для применения нового изменения, внесенного в ФЗ «О свободе совести…» правоприменитель получил возможность руководствоваться «свободой усмотрения», она же «принцип дышла». В отношении лояльной религиозной организации всегда можно сказать: «Ну и что, что в деятельности организации принимает участие N., ранее осужденный «за экстремизм», он же не состоит в списках участников». В отношении неугодной властям организации – с точностью до наоборот: «Мало ли что, что формально N нет в списках участников вашей организации, фактически-то он ваш главный активист. Вот мы вас сейчас и ликвидируем по ст. 14 за грубое нарушение закона!» Итак, по нашему мнению, более корректным было бы установление ограничений на право быть учредителями и на право состоять в органах религиозной организации. Или, как минимум, восполнение пробела в законодательстве путем введения в ФЗ «О свободе совести…» определения терминов «член» и «участник» религиозной организации.
1 Официально не публиковался. Опубликован в: Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. – 2-е изд., доп. – М: Изд-во Сретенского монастыря, 2013. 2 Опубликован в: Шахов М.О. Мусульманские религиозные объединения в Российской Федерации и закон. – М.-Н.Новгород: ИД «Медина», 2012.
"Религия и право"
|
![]() |
2000 - 2012 © Cетевое издание «Религия и право» свидетельство о регистрации
СМИ ЭЛ № ФС 77-49054 При перепечатке необходимо указание на источник «Религия и право» с гиперссылкой, а также указание названия и автора материала.
115035, Москва, 3-й Кадашевский пер., д. 5, стр. 5,
Тел. (495) 645-10-44, Факс (495) 953-75-63 E-mail: sclj@sclj.ru |