О нас новости Судебная практика Законодательство Аналитика Пресс-центр Справочные материалы

Париж как центр русского мира. Внешняя политика патриарха Кирилла

  версия для печатиотправить ссылку другу
Париж как центр русского мира. Внешняя политика патриарха Кирилла
12 Декабря 2016
Внешняя политика Русской Церкви в 2016 году отличалась яркими и заметными событиями, которые широко обсуждались и в России, и в мире. Гаванская встреча патриарха Кирилла с папой Римским Франциском в Гаване 12 февраля, освящение Успенского храма в Лондоне и встреча с королевой Елизаветой 18 октября, визит в Корсунскую епархию РПЦ 3-7 декабря 2016 года (во Францию и Швейцарию), в ходе которого был освящен Троицкий собор и русский центр на улице Бранли. Париж с русским культурным центром, собором и семинарией вполне может стать центром русского православия в Евросоюзе.
Все эти исторические события, как правило, связывают в западной прессе со стремлением РПЦ поддержать официальную линию Кремля и МИДа РФ в условиях изоляции России и санкций. Однако на деле оказывается, что у Церкви есть своя собственная внешнеполитическая стратегия, которая вполне может входить в противоречие с позицией государства.

Прежде всего, надо отметить огромные, поистине титанические усилия, которые предприняло руководство РПЦ и лично патриарх Кирилл для того, чтобы международная деятельность Церкви в таком масштабе вообще состоялась. Патриарх должен был решить, по крайней мере, две важных задачи – чтобы его принимали на высшем уровне и с актуальной повесткой дня, и чтобы его визиты не проходили под демонстрации противников Путина и возмущенной «агрессией России» украинской диаспорой. Поскольку патриарх Кирилл всю жизнь занимался международными отношениями, то все задачи, как показало время, были выполнены. 

Встреча с папой Франциском показала всему миру, что у православия и католицизма много общего в сфере защиты христианских ценностей и в целом христиан от разного рода гонений. Кроме того, очевидно, что внутри России и за ее пределами политиками, чиновниками, обществом был осознан масштаб личности патриарха Кирилла – в России рейтинг патриарха повысился в светском обществе, за рубежом многие впервые поняли, что в «табели о рангах» мировых религиозных лидеров есть патриарх Московский. 

При этом, российскому руководству и президенту Путину вряд ли нужен внутри страны независимый духовный лидер мирового масштаба.

Существует три основных повода, к которым сводится повестка дня международных контактов РПЦ, если это не касается богословских вопросов. Первый повод для обсуждений – это кризис на Ближнем Востоке и война в Сирии в связи с защитой прав христиан и противостоянием террористической угрозе. В данном случае объективно Церковь помогает российской внешней политике, оправдывая участие России в сирийском конфликте. Но в целом позиция РПЦ совпадает с мнением Ватикана – древние восточные церкви, действующие на Ближнем Востоке, подчиняются именно папе. С этой точки зрения, РПЦ может помогать христианам на Ближнем Востоке, в основном, через католиков. Ни православные, ни католики не защищают лично Асада, но они понимают, что вместо него могут быть только разного рода «исламисты».

Посещая Францию, в то время как президент Путин отказался встречаться с Олландом, патриарх Кирилл поставил Церковь над политическими разногласиями. По итогам встреч с президентом Франции Франсуа Олландом патриарх отметил в беседе с журналистами: «Известно, что Русская Церковь с самого начала очень ясно выражала свою позицию, призывала общественность определить происходящее с христианами на Ближнем Востоке как геноцид. Думаю, во многом продвижению этих мыслей помогло наше совместное с Папой Римским Франциском заявление, потому что две стороны были полностью единомысленны в своих подходах к ближневосточной проблеме. Нужно также отметить, что весной 2016 года (кстати, вскоре после моей встречи с Папой Франциском) Франция внесла в Совет безопасности ООН очень важные предложения, касающиеся положения христианских меньшинств».
Второй повод – это гражданский конфликт в Украине, в ходе которого РПЦ удалось доказать, что она занимает миротворческую позицию, а Украинская православная церковь, входящая в состав РПЦ МП, заняла «надпартийную позицию» - условно говоря, священники УПЦ благословляют бойцов АТО на защиту Родины, но не проклинают Россию и русских. Безусловно, отсутствие позиции РПЦ по Донбассу и Крыму, неучастие в патриотических ток-шоу на телевидении, стало большим ударом для официальной позиции Кремля по Украине. И в своих зарубежных поездках патриарх Кирилл вряд ли доказывает правоту России «в защите русского населения и культуры» на Востоке Украины и Крыму. Для патриарха – это епархии УПЦ. 

В разговоре с Олландом глава РПЦ также «рассказал о миротворческой позиции, которую занимает Церковь. Она ни с одними, ни с другими, и считает своим долгом сделать все для того, чтобы примирить людей, чтобы прекратился этот глубокий гражданский конфликт».

Третий повод – это продвижение христианских ценностей в светском обществе, которое проснулось от своего атеистического сна. Благоприятная ситуация для заявления о библейских принципах сложилась, благодаря общественному возмущению – лицемерной политкорректностью политиков, бесконтрольным проникновением мигрантов, неумением лидеров стран сделать что-либо с террористической угрозой, а также объяснить, где хороший ислам, а где опасный «исламизм». А патриарх Кирилл – один из лидеров, которые дают четкие ответы на такого рода вопросы обеспокоенного общества.
В рамках реализации моральной программы Русская Церковь проводит свою собственную линию, которую нигде во властных коридорах ей не смогли бы подсказать. Более того, российское правительство и Госдума РФ, еще в 2012 году слушавшая выступление патриарха, не пошли навстречу Церкви и не приняли инициативы главы РПЦ, например, об ограничении абортов. Но массовых демонстраций православных в Москве не было, а сотни тысяч католиков, возмущенных абортами и однополыми браками, выходили на улицы Парижа. Об этом патриарх говорил с архиепископом Парижским кардиналом Андре Вен-Труа. Российская власть скорее боится того, что сформируется активное мотивированное сообщество верующих. А в странах Евросоюза патриарх Московский может беспрепятственно призывать граждан к общественным акциям.

В Швейцарии патриарх призвал христиан не прогибаться под «мейнстрим» общественных вкусов, а по примеру мучеников свидетельствовать о неизменной Божьей правде: «Современное общество склонно видеть в Церкви некую систему, которая обслуживает его потребности и даже его вкусы. …Мы призваны с вами свидетельствовать Божью правду и не прогибаться перед этими вкусами». Контекст этого свидетельства, может быть очень разным и сложным - это и сфера общественных отношений, и масс-медиа, и соцсети, и собственные семьи. 

Следует отметить, что единственная тема, которая выпала из международной повестки дня – вопрос общего православного братства на постсоветском пространстве, тема СНГ и РПЦ, восточнославянской православной цивилизации. Без Украины все эти темы лишены смысла, а повторять официальную позицию МИДа РФ Русская Церковь не может и, стоит надеяться, что не хочет. Если Церковь думает о своем будущем, то полностью ассоциировать себя в глазах постсоветских республик с точкой зрения Кремля, значит – потерять эти республики. Остается еще один мир, где православие играет большую роль, связывая эмигрантов и Россию, старых и новых эмигрантов, западную культуру с Русской Церковью. Это Русское зарубежье, где понятие «русский мир» звучит совсем иначе, чем на берегах Днепра (хотя само это словосочетание «русский мир» патриарх практически перестал употреблять). В своих проповедях в Париже патриарх делал акцент на том, что Церковь объединяет соотечественников и помогает им сохранять язык и культуру.

Новый образ Церкви, далеко не всегда воспринимаемый в России и российскими властями, патриарх Кирилл нарисовал в интервью изданию «Фигаро» 3 декабря 2016 года: «Русская Православная Церковь не представляет Россию, как не представляет она и другие страны, относящиеся к сфере ее пастырской ответственности, в том числе Белоруссию, Украину, Молдавию, Японию, Китай. Церковь представляет только Христа, несет Слово Истины, возвещенное Им людям. И тут никого не обманешь. Если происходит иначе, то это уже не Церковь, а организация по проведению выставок на религиозную тему. Поверьте мне, в такую организацию никто не пойдет молиться, как не ходили молиться в музеи атеизма в советское время, хотя там могли быть размещены прекрасные иконы и богослужебные предметы.
Разумеется, каждый собор за границей — это олицетворение самобытного восточного христианства, бережно хранимого народами исторической Руси, у каждого из которых один «крестный отец» — равноапостольный князь Владимир Киевский, крестивший Русь в водах Днепра.
У Церкви не может быть никакой иной стратегии, кроме свидетельства о Христе и Евангелии. Политические отношения могут быть лучше или хуже, но храм всегда будет открыт для православных людей любой национальности и политических убеждений, объединяя их в молитве к Богу».

Патриарху легче всего говорить эти слова о вселенском православии за рубежом (в частности, на французской земле), а не на территории «исторической Руси», где Украина и Россия делят «крестного отца», а политический нейтралитет РПЦ давно (с 2012 года) под вопросом. В связи с этим вполне логично, что центром русского мира стал Париж.

Роман Лункин,
главный редактор портала «Религия и право»


Фото: Патриархия.Ру


нажмите для увеличения




также в рубрике ] мы: